Писатель Борис Левандовский, автор книг "Бабай" и "Обладатель великой нелепости", публиковавшийся на русском, украинском и даже немецком языках, - один из давних участников (фактически, один из "отцов-основателей") Литературного общества "Тьма", постоянный участник наших литературных проектов. В 2007 году Борис дал первое эксклюзивное интервью журналу "Тьма".
Борис, привет. Как жизнь, чем занимаешься в последнее время?
Сейчас пишу рассказ, который должен влиться в специальный литературный проект ЛоТ, хотя, думаю, эта вещь вполне способна и на самостоятельную жизнь.
Расскажи немного о себе тем нашим читателям, которые не знакомы с твоим творчеством. Кстати, подозреваю, что большинство таких живет в России, а вот в Украине тебя должны знать гораздо лучше. Давай объясним, почему так получилось.
Я пишу прозу в жанре мистического триллера и ужасов. Надеюсь, она достаточно занимательна, чтобы увлечь моих читателей на какое-то время, погрузить в мир истории, а некоторых даже напугать (кое-кого, возможно, очень сильно). Мне 33 года, 9 лет назад переехал из своего родного города Львова в Киев. Если кому-то интересны подробности, приглашаю заглянуть на мой авторский сайт //www.levandovskij.info, буду рад. Думаю, да, в Украине знают лучше, все-таки сейчас выходит третья книга в переводе на украинский, а в России издаться успел только «Обладатель великой нелепости».
Твоя первая книга вышла на русском, в АСТе-«Сталкере», а остальные – на украинском языке в украинском же издательстве. Один из твоих рассказов перевели и на немецкий. Зная, что пишешь ты на русском, хочу поинтересоваться – каково это, писать на одном языке, а издаваться на другом?
Это странно, вот как! (улыбается) Авторы, в отличие от судеб своих персонажей, не имеют власти над собственной писательской жизнью – поэтому иногда все и складывается так причудливо. Думаю, путь каждого писателя по-своему уникален, это будто книга, написанная специально для него, и книга эта пишется всегда только в настоящем времени.
По твоим наблюдениям, существенна ли разница в книгоиздании Украины и России? И если да, то в чем главные различия?
Пока что эта разница существенна, на мой взгляд. Если иметь в виду издательско-коммерческий аспект, то российская книга лучше и быстрее окупаема, поскольку имеет более широкий рынок сбыта – как в самой России, так и за ее пределами; в той же Украине большая часть населения читает именно на русском. Если же говорить об уровне издаваемой литературы, то он выше именно в Украине, где раскрутка всевозможных серий не идет за счет откровенной низкопробщины, как это часто можно наблюдать в России.
Возвращаясь к истокам… что подтолкнуло тебя к писательству и конкретно к мистике и ужасам?
Мне кажется, в нас уже от рождения заложены определенные склонности, все зависит насколько будут благоприятны условия, в которых мы в будущем очутимся, особенно в детстве. Во мне, видимо, сказалось увлечение страшными историями, которые я любил слушать по вечерам от старшего брата и других детей. Я даже помню точное место и время, когда это началось – к слову, долго не мог успокоиться, пока однажды все это не изложил в почти целиком биографической повести «Что-то в дожде». Да и вообще я всегда любил читать и был уже закоренелым книголюбом еще до школы, перечитал много фантастических книг, пробовал уже что-то сочинять сам и затем переводил бумагу. Это была очень мощная проза, особенно в первых попытках, когда я еще не выучил всех букв.
«Что-то в дожде», на мой взгляд, хороший пример отличного произведения о потустороннем, произведения, в котором нет «крови и мяса». С другой стороны, доводилось читать у тебя и вполне себе кровавый хоррор… Для тебя, как для автора, есть разница – что писать: физиологический ужас или реалистические романы с мистической составляющей?
Каждая история сама подсказывает, как ее писать. И хоррор это далеко не всегда «кровь и мясо». Самым ценным и самым интересным в произведении лично мне представляется присутствие какой-то тайны, которую читатель захочет раскрыть, следуя за автором, как за своим проводником, – достичь этого гораздо сложнее, чем просто напичкать произведение сценами насилия. Мне гораздо ближе именно реалистические истории, в которых присутствует определенная доля иррационального, чего-то такого, с чем не сталкиваешься каждый день. В основном это пугающие и нехорошие вещи.
Твое мнение: что должен представлять собой хороший, качественный хоррор? Почему по-настоящему достойные вещи в этом жанре появляются на русском столь редко? Или же это миф?
Во-первых, я не переношу слово «качественный» в любой форме применимо к литературе и книгам, если только речь не идет о полиграфии. Оно меня просто бесит! И я считаю, тех, кто говорит подобное, нужно привязывать к креслу очень плохого дантиста и держать там, пока они не забудут это слово. Литературное творчество не заводской конвейер, а произведение – не кирпич и не автомобильная покрышка. Поэтому, если не возражаешь, мы будем говорить о мастерски написанных, либо написанных на приличном профессиональном уровне, произведениях любимого нами жанра. Необходима, я думаю, прежде всего – хорошая история. Это вообще залог успеха любой беллетристики вне зависимости от жанра. Плюс писательское мастерство автора. Ну и, разумеется, то самое нечто, что заставит долго решаться открыть дверь туалета, когда ночью нас будит зов мочевого пузыря.
Насчет мифа о том, что это «не наш» жанр… Мне кажется, в этом есть немалая доля правды. Не знаю, пресловутый ли славянский менталитет тому виной, наша жизнь или что-то другое, но пока что усилия отдельных редких авторов еще не превратились в заметный поток русскоязычного «ужаса», настоящее литературное направление. К тому же, очень часто к хоррору причисляют авторов и произведения, не имеющие ничего общего с этим, и все только потому, что в них номинально присутствуют какие-то атрибуты, часть антуража или просто какие-то ведьмы и прочая нечисть… Настоящий мистический триллер не нуждается в обязательном присутствии толпы монстров, рек крови или сверхнатуралистических описаниях, он может быть «сделан» на одной закрытой двери. Потому что в действительности нет ничего страшнее закрытой двери, за которой таится неизвестность. Это и есть основной закон жанра – присутствие саспенса, пугающее, напряженное ожидание. Хичкок, например, владел этим в совершенстве. К сожалению, большинство наших авторов, считающих, что они пишут ужасы, этого еще не усвоили. Еще к типичным недостаткам я бы отнес чрезмерную серьезность и слишком заметное желание напугать. В результате все это дает обратный эффект.
Из современных авторов своего жанра, кого бы ты выделил в первую очередь и почему?
Боюсь, пока это только иностранные имена и все они хорошо известны любителям жанра. Я говорю о том, что какое-то из этих имен сразу же всплывает в памяти, когда речь заходит о литературе ужасов. Однако надеюсь, что вскоре этот список пополнится хотя бы парой-тройкой наших имен. Возможно, среди них окажутся и участники ЛоТ.
А что – есть перспективы, на твой взгляд? Или более серьезно – как ты оцениваешь будущее темного жанра в Восточной Европе?
Очень хорошо. И уже сейчас об этом можно говорить определенно. В последние годы у авторов нашего жанра стало появляться все больше возможностей выходить из «подполья». Издатели наконец сообразили, что у нас могут быть свои мастера мистики и ужасов, которые сумеют составить реальную конкуренцию переводным. Более того, я уверен, что со временем приоритет читательского интереса изменится в пользу именно наших авторов.
Назови три главных качества, без которых автору темного жанра, на твой взгляд, ну никак не обойтись.
В любом возрасте оставаться ребенком, смелость и, конечно же, чувство юмора.
Спасибо за беседу, Борис!
И тебе спасибо, Миш.
А теперь давай привяжем твои руки к подлокотникам этого симпатичного кресла, и немного поболтаем о «качественной литературе»…
Полностью интервью с писателем можно прочитать на страницах PDF-журнала «Тьма».