Виктор: Александр, на вашем счету четыре романа: «Голова, которую рубили», «Циклопедия», «Удел Упыря», «Абсолютное правило». Также издано более сотни рассказов в журналах и антологиях. Четыре раза подряд вы становились финалистом литературного хоррор-конкурса «Чёртова дюжина». И вот теперь готовитесь порадовать поклонников новым проектом: в конце мая в "Рипол классик" у вас выходит сборник рассказов «Зеркальный лабиринт», написанный в соавторстве с Софьей Ролдугиной. Это будет третий сборник в данной серии. Расскажите, как появилась эта концепция, в чём она заключается, и как вы попали в проект.
Александр: Начну с самого простого – как я попал в проект. Однажды мне позвонил из Нью-Йорка уважаемый Майк Гелприн и спросил, готов ли я потратить пару месяцев жизни на воплощение интересной концепции, без всяких гарантий на публикацию, но зато в компании хороших людей. Конечно, я согласился. Я вообще всегда за движуху в компании хороших людей О самой концепции Майк подробно рассказал в нескольких своих заметках, их легко можно найти по ключевым фразам «пенная волна» и «серия «Зеркала». Там много интересного. Особенность серии – на её страницах выступают молодые талантливые авторы (в хорошем смысле этого слова), прекрасные рассказчики, которые в каждом томе разделены по парам мужчина/женщина. Такая пара раскрывает какую-то мысль, идею, показывает интересное видение на ту или иную проблему или просто предлагает интересный парный концепт.
Виктор: Сколько рассказов войдёт в сборник и насколько велик жанровый разброс? Будет ли это хоррор или, наоборот, хоррора там не будет вовсе?
Александр: Всего рассказов будет двадцать шесть – по тринадцать моих и Сониных. Хоррор там есть, куда же без него Как сказал один из читателей – абсолютно мрачный, жесткий хоррорный Матюхин разбавляется светлой, хорошей и доброй Ролдугиной. Как-то так и есть. Изначально я даже предлагал название «Красавица и чудовище». Как вы понимаете, под чудовищем я понимал себя и свои тексты.
По жанровому разбросу судите сами: от меня будет хоррор, мистика, кибер-панк, фантастика, НФ (закос под неё, как минимум), реализм. Еще хотелось разбавить тру-хоррором. Например, у меня есть рассказ «Восхищение», который отлично бы влился в идею сборника. Но в рассказе человек делает из кожи девушек кинопленку – согласитесь, достаточно специфичный момент. Поэтому я отобрал более «мягкие» свои тексты, постарался сделать одну волну, без сильных перепадов. Всего будет шесть рассказов, относящихся к хоррору/мистике. Два из них издавались в «Даркере» - «Изоляция» и «Неуловимая-воображаемая». Один участвовал в конкурсе «Чёртова Дюжина», словил на конкурсе много оплеух, и был тщательнейшим образом переработан. Рассказ называется «Химия», о нём тоже многие знают. Пожалуй, самый жесткий (в плане хоррора) рассказ открывает книгу – «Виноватые». Это фант.хоррор, тяжелый и атмосферный. Он играл в «Рваной Грелке», добрался до финала, а потом был переписан процентов на семьдесят. Еще один, тоже боец конкурсов, книгу закрывает – мистический рассказ «Меняться», про девушку, влюбленную в город. Считайте, что это новый рассказ, тем более что его почти никто не читал и в анналах истории он нигде не сохранился. А классический, мистический хоррор будет один – «Искушение». Он продавался в электронном виде, как довесок к цифровой версии «Самой страшной книги 2015». Сейчас я его обновил, переписал и перенес, что называется, на бумагу. История взросления в чистом виде. А вот про Сонины рассказы, пожалуй, лучше всего расскажет она сама.
Соня: Чистого хоррора у меня, пожалуй, нет. Зато есть антиутопия, городская сказка, биопанк, научная фантастика. Несколько рассказов входят в цикл «Лисы графства Рэндалл» – это фэнтези с кельтским уклоном.
Виктор: Почему вы решили «отступить» от жанра, в котором работаете последние годы? По старой памяти или, наоборот, это для вас шаг вперёд? А может, разовый эксперимент?
Александр: Чисто технически от жанра я мало отступил (хе-хе). Большинство текстов от меня пересекаются с хоррором в том или ином виде. Гнетущую атмосферу еще никто не отменял. Фантастики там немного, плюс один суровый реалистичный текст.
Изначально я воспринял предложение как вызов. А наберется ли у меня достаточное количество действительно хороших (на мой взгляд) рассказов? Тематика и жанровость были не важны. Ограничений, на самом деле, тоже не было. Кроме совсем уж расчлененки, жести и т.д. Я порылся в архивах за последние три-четыре года и обнаружил, что, помимо хоррора, у меня накопилось некоторое количество рассказов в других жанрах. Какие-то я писал под конкурсы, какие-то просто так, в свободное время. Большей частью они лежали в архивах, никуда не отправлялись и не выкладывались. Так почему бы не дать им шанс?
Виктор: То есть, далеко не все рассказы в сборнике вы написали специально для «Зеркального лабиринта»?
Александр: Тут, пожалуй, снова следует подключить Соню, чтобы ответ вышел более полный. Лично я ни одного рассказа не написал специально под антологию. Почти все взяты из архивов, тщательно переработаны, переписаны, дописаны. Легче сказать так: всего два рассказа вошли в сборник без сильных изменений. Это те два, которые выходили в «Даркере». Над некоторыми поработал так сильно, что их сложно будет узнать. Часть рассказов вряд ли кто-нибудь когда-нибудь читал до этого, т.е, в глазах читателя они будут, что называется, новьём.
Соня: Нет. Более того, считаю, что рассказы, написанные «специально для» – априори менее интересны. Творчество для меня – диалог, разговор по душам с незнакомым человеком, и я хочу сама выбирать тему, время и место для этого диалога.
Виктор: Почему вы оказались в паре? Как вам работалось вместе?
Александр: Тут все просто. Мне предложили подобрать соавтора. В ходе обсуждения с составителями всплыло несколько фамилий, среди который была Сонина. Её я знаю уже лет пять – знакомы лично, виделись, общались. Друг друга читали, примерно представляем общий стиль. Лично у меня были сомнения в жанровости – я понимал, что пишу хоррор и «мрачняк», Соня же склонна к классической фантастике и даже сказкам. Но в конечном итоге я подумал, что такая разноплановость должна пойти антологии на пользу.
Соня: Честно признаться, долгое время я считала, что вообще не могу работать с кем-то в паре. Но Саша, конечно, не только очень талантливый автор, но и замечательный человек. Работа вместе с ним – очень вдохновляющий опыт, лично я получила массу позитивных эмоций. У нас есть общие друзья в Питере, и мы были знакомы задолго до работы над сборником – возможно, ещё и это сыграло роль.
Виктор: Какие проблемы затрагивают рассказы сборника?
Александр: Если у рассказа нет проблематики, то это дрянной рассказ Думаю, нет смысла расписывать идеи каждого рассказа – читатель сам найдет (или не найдет) их и сделает выводы. Общий же концепт довольно четко отражает главную вещь, которую мы хотели отразить – раскрытие идей через эмоции и чувства, как блуждание по зеркальному лабиринте, где постоянно видишь самого себя.
Соня: Главная объединяющая тема частично отражена в названии и в концепции. Истинная сущность человека обнажается только в столкновении с непознаваемым, трансцендентным; хочешь узнать правду о себе – загляни в глаза чудовищу, это лучшее зеркало, где отражаются только истинные чувства. Но вообще рассказы затрагивают довольно широкий круг проблем: опасности технологического прогресса, доверие, человек перед лицом войны – и, конечно, человеческие чувства и эмоции.
Виктор: Как связаны имена древнегреческих богов с рассказами сборника? Чья это была идея?
Александр: Изначально идея принадлежала Соне - она родилась в ходе совместного обсуждения, как бы раскрасить общий концепт. Он еще не вырисовывался окончательно, но мы уже решили, что будет писать про эмоции. Соня пометила, что боги - это воплощения чувств и эмоций, и их можно привязать, как некий мостик между авторами и текстами
Соня: Ну, откуда появилась идея – Саша уже ответил, не стану повторяться :)
Для начала я хотела бы уточнить: не только греческие боги, но и чудовища, такие как Гекатонхейры или, к примеру, Сцилла, а также существа «пограничные», как Харон. Мне кажется, это важно, ведь сборник посвящён человеческим чувствам. Как благородным – любовь, надежда, сострадание, так и негативным – зависть, страх, злость. Так воплощением чувства вины выступает Алекто: в греческих мифах она неутомимо преследует преступников и днём, и ночью, не давая им ни минуты покоя. Традиционно образ Алекто трактуют как воплощение мук совести, чувства вины, которые терзают преступника – от правосудия он может скрыться, но от себя – нет. То же касается и других разделов сборника. За вдохновение отвечают Музы, за безысходность – Харон, за сострадание – Элеос. Концепция кажется мне весьма интересной, я не на шутку увлеклась, когда мы разрабатывали её, и перечитала много материалов по теме. Легенды и мифы – моя слабость :)
Виктор: Как вам кажется, действительно ли получилось показать разные точки зрения? Насколько они зависят от гендерной принадлежности автора?
Александр: Эмоции и чувства – это та область, в которой гендерные различия видны наиболее ярко (можете кидать в меня тапки). Мужчины и женщины одно и то же чувство переживают, описывают, осмысливают по-разному. Соответственно, и точки зрения, скажем, на любовь или страх у них разные. Мы использовали чит-код, сыграли на поле, где играть было интересно и не слишком сложно. Я рассказал своё видение, Соня – своё, и, как мне кажется, отлично выстроили сборник в виде отражений эмоций с двух точек зрения.
Соня: Сложный вопрос. Я вообще противник «гендерного» разделения в литературе. Есть хорошие произведения и плохие; плохие ещё можно разделить на мужские и женские, но как быть с хорошими? Мне кажется, признак хорошей литературы – универсальность, она интересна многим, каждый находит для себя нечто важное в ней.
С другой стороны, у нас Сашей правда получилось выстроить сборник по принципу противоположности. Рассказы действительно сильно отличаются по тональности. У меня они, скорее, «светлые», у Саши – «тёмные», что, в общем-то, неудивительно: он действительно мастер хоррора.
Виктор: Какие рассказы вы выделили бы у себя, и какие – у Софьи.
Александр: У Сони однозначный мой фаворит – «Сердце Города». Взрослый и глубокий текст. Так же бы выделил абсолютно сюрреалистичный «Золотая лопата большого Че».
И своих текстов, наверное, выделю «Виноватые» и «Меняться». Оба за атмосферу. Нравятся они мне просто.
Соня: Больше всего у Саши мне нравится рассказ «Неуловимая-воображаемая». Он очень захватывающий, читаешь в постоянном напряжении. Мне кажется, это своего рода сердце сборника, где ярче всего отражается его общая идея. Кроме того, я бы отметила рассказы «Престиж», «Виноватые» и «Народный способ».
У себя я бы выделила рассказы «Сердце Города» – эстетика схожа с «Неуловимой-воображаемой» у Саши, «Погорельцы» и «Дрянь». Они очень разные по настроению, стилю и содержанию, но каждый из них мне дорог.
Виктор: Какая книга планируется в серии следующей?
Александр: Знаю, что в планах она есть, готова и лежит на полке издательства, ожидая продаж первый трех книг. Но ни названий, ни авторов не знаю, увы. В целом же планы большие, охват авторов – широкий. Всё будет зависеть от того, как быстро будут расходиться первые тома. В современном мире все зависит от скорости продаж.
Виктор: Расскажите о собственных ближайших творческих планах.
Прямо сейчас дописываю роман – что-то околомистическое и сложнообъяснимое. Взялся за него с целью размять косточки, поскольку не писал романов уже много лет. Параллельно с ним составляю черновик другого романа, психологического триллера. Всё, как я люблю, с маньяками, сложным сюжетом и разными отморозками, скрывающимися под личинами благонадежных граждан. Ну и про рассказы не забываю. На очереди несколько конкурсов, в которых я планирую поучаствовать, есть ряд идей, которые хочу воплотить. В общем, девиз «ни дня без строчки» воплотил, воплощаю и буду воплощать.