Это не подделка. В 1983 году Стивен Кинг, уже известный на весь мир автор романов «Кэрри», «Жребий Салема», «Сияние», «Мертвая зона», «Кристина», «Противостояние», «Куджо», Стивен Кинг, еще не успевший написать «Зеленую милю», «Историю Лиззи» и «Как писать книги», Стивен Кинг, пристрастившийся к наркотикам и алкоголю, имел продолжительную беседу с одним из британских журналистов. Но это интервью тогда так и не было нигде опубликовано и лишь в конце 2007 года, спустя почти 25 лет, было выложено в Сети.
Подлинность материала подтвердил сам Кинг на своем официальном интернет-сайте.
Специально для журнала "Тьма" текст интервью был переведен Парфеновым М. С.
Полный текст интервью с писателем можно прочитать в журнале "Тьма", №1-2008.
Люди читают литературу ужасов и мистику потому, что в сверхъестественном отражаются их настоящие страхи?
Да. Я думаю, что всякий раз, когда мы читаем рассказ ужасов, будь он написан о вампирах, призраках, или об автомобилях, как в «Кристине», автомобилях, которые двигаются сами по себе, история в одно ухо громко рассказывает нам все эти сказки, в которые мы совершенно не верим, но при этом в другое ухо тихонько нашептывает о тех вещах, которых мы боимся на самом деле.
Вот почему я утверждаю, что большая часть фильмов ужасов последних трех-четырех лет поражена раком – и это не просто игра слов. Чужой, Нечто… Тварь, штука, которая созревает внутри этого парня, это изображение раковой опухоли. То же самое верно для снятого Джоном
Карпентером римейка «Нечто» - он ближе к оригинальному старому рассказу Джона Кэмпбэлла, но полон связей с нашей современностью. Он изображает типы заболеваний, уродующих человеческое тело. То же самое относится к фильмам Кроненберга, в которых показаны паразиты, обитающие внутри человека, что-то вроде болезни, передающейся половым путем, или в «Сканерах», когда взрывается голова мужчины - довольно яркое изображение опухоли.
Дело в том, что мы боимся рака. Понимаете, ваше поколение, мое поколение, неважно. Мы живем в мире, в котором за один день мы узнаем больше, чем наши деды, вероятно, могли узнать за год. В виде информации из ежедневных газет. Каждый день там появляется статья с заголовком вроде «это вызывает рак», «то вызывает рак», «рак это вирус», или «рак это не вирус», неважно. Следовательно, мы с вами живем в мире, где мы боимся, что если курим, то получим рак легких. Если едим слишком много говядины, то у нас будет рак кишечника… Воздух в Лондоне, возможно, вызывает рак пазухи. Ультрафиолет. Если мы проводим слишком много времени на побережье Коста Дель Сола, Майами-Бич или еще где-то, то заработаем рак кожи - кажется, этой болезни просто невозможно избежать. Она вокруг нас, и нет никакого лекарства от нее, это просто… Рак Жизни какой-то - он убьет тебя, рано или поздно. Так что меня не удивляет то, что я вижу все эти образы ужасных мутаций, произрастающих, по сути, в человеческом теле. Я не говорю про все фильмы ужасов, но эти образы встречаются во многих из них, и я назвал
лишь несколько: к ним же надо отнести и «Тварей из Бездны», и «Эмбрион»…
Описание сверхъестественного – способ забыться, убежать от проблемы?
Уход от проблемы – да, но можно посмотреть и с другой стороны. Когда мы учились в школе, нам говорили, что, если смотреть на затмение солнца, на солнечную корону или края светила, то можно ослепнуть. Но нам рассказывали еще и то, что, если повернуться к солнцу спиной, взять листок бумаги, проделать в нем иголкой маленькое отверстие, взять белый картонный лист и спроецировать на него свет, проходящий через это отверстие, то можно наблюдать за затмением, стоя к нему спиной. И таким образом можно косвенно рассмотреть что-то, что ослепило бы нас, если бы мы смотрели на это прямо. Вот что такое рассказ ужасов чаще всего. Если вы когда-нибудь играли в бильярд, так вот это как в бильярде, когда вы загоняете шар в лузу на другом краю стола, нанеся удар кием в противоположном направлении. Это не решает никаких проблем, и люди, которые думают иначе, ошибаются. Они говорят: «Вы можете противостоять своим страхам», но это не совсем так. Я не верю, что прочитать историю о вампирах значит и вправду бороться со страхом перед ними. Если, конечно, вы не суеверный
карпатский крестьянин, считающий, что действительно есть существа, которые могут существовать тысячелетиями, питаясь кровью.
Я не верю в это нисколько. Но, с другой стороны, в британских газетах много писали об этом парне, который вырезал 27 человек, и складывал тела в погреб. И если это не вампир, то я не знаю, что это тогда вообще такое. Так что, если видишь что-то, то, возможно, оно поможет тебе косвенно увидеть и другое, и символически противостоять страху. Не знаю, принимаете ли вы Фрейдистскую интерпретацию снов. Я, в общем-то, нет, но я действительно думаю, что когда нам снятся кошмары или хорошие добрые сны, то эти видения являются концентрацией нашего опыта, образами, которые выражают реальные страхи, но только они, случается, бывают немного более изящными, постольку, поскольку они всегда остаются всего лишь видениями и образами.
А каково Ваше окончательное мнение относительно снятой Кубриком экранизации “Сияния”?
Мне так часто спрашивают об этом, вы не поверите… А впечатления у меня довольно сложные. Достаточно будет сказать, что в целом мое мнение о фильме со временем изменилось в лучшую сторону. Думаю, что каждый раз, когда пересматриваю его, он мне кажется немного лучше, что является для любой книги или фильма признаком того, что в его создание вложено все-таки нечто больше, чем просто “поставьте камеру здесь”… в него вложена мысль. Я ценю такие вещи.
Было совершенно очевидно, хотя бы даже из бесед, которые у меня были со Стэнли Кубриком еще во время подготовительного периода, что он очень серьезно размышлял над тем, что собирался снимать. Но все равно, я не думаю, что фильм сделан очень хорошо, и я считаю, что некоторые из идей режиссера о том, где и как лучше поставить камеру, и как снять определенные сцены были поразительно неудачными. Знаю, что это звучит… не только претенциозно, но и прямо-таки высокомерно с моей стороны, потому что Кубрик большой кинорежиссер, а я вообще никогда даже не… ну, вы понимаете, не вопил “снято” в конце сцены. Да, это претенциозно, это высокомерно, и все же с точки зрения кинолюбителя… Любой поклонник кино, который посмотрел достаточно много фильмов, превращается в кинокритика, даже если это происходит только в его собственной голове. Иные решения, принятые Кубриком… Например, когда Венди наконец-таки читает рукопись, и там только и говорится “Сплошная работа и никаких игр – это печалит мальчика Джека” - снова и снова…
Это была Ваша идея? Этого не было в романе.
Нет, нет, нет, это придумал Стэнли Кубрик, и это великолепно. Это замечательная, замечательная, замечательная сцена! Ужас Венди растет, когда она переворачивает страницу за страницей и понимает, что там написано одно и то же, может в разных формах или падежах… А мы мечемся между ней и книгой, между ней и книгой, и ситуация столь же древняя, как в сказке о Синей Бороде, столь же старая, как миф про Ящик Пандоры – кто-то видит нечто, чего видеть нельзя, запрещено. У нее не было причины смотреть, что там написано, но она на свою беду заглядывает в этот текст, и мы знаем что быть беде, и чего мы боимся больше всего, так это что муж застукает ее. Это детский страх. “Меня застукают. Мама придет домой и застукает меня”.
Полный текст интервью с писателем можно прочитать в PDF-журнале "Тьма", №1(6)-2008.