К написанию этой заметки меня подтолкнуло чтение произведений молодых и не очень людей, мечтающих стать писателями, а так же чтение рецензий и отзывов на эти произведения. К вам, юные дарования, пытающиеся найти свое творческое «я» в жанре хоррора, мистики и триллера, обращаюсь.
Как часто вы используете в этих своих незрелых попытках слова и сочетания типа: «неописуемо страшный», «невообразимо ужасные»; или проще – «жуткий оскал», «пугающая внешность»; или самое банальное и свойственное далеко не только авторам хоррора – «безумно красив»? Ладно-ладно, можете не прятать стыдливо глаза, не надо. В той или иной мере всяк этим страдает.
Надеюсь, мне не надо объяснять, что сочетания типа «безумно красив» являются штампами и уже потому плохи?
Но хуже всего то, что они гораздо более информативны, чем нам с вами кажется на первый взгляд. Они, эти жуткие оскалы и ужасные виды мало что сообщат о предмете разговора, зато многое скажут об авторе произведения. Например то, что он плохой писатель.
Судите сами, если писатель не может найти слова, чтобы описать человека или явление – какой же он тогда писатель? Так вот, набирая в тексте очередной «неописуемый ужас», мы с вами, друзья-подружки, прежде всего расписываемся в собственной авторской несостоятельности. Отделываясь общими фразами, мы на самом деле кричим всему белому свету (и даже доброй старушке-библиотекарше, которая нас так любит и так гордится своим знакомством с нами), мы прямо-таки орем благим матом о том, что мы – не писатели, мы – неумехи.
Ты – писатель, ты – автор. Вот тебе небольшое задание: выйди на улицу, погуляй немного, а потом, вернувшись домой, к повелителю современных зомби – персональному компьютеру, будь добр – возьми и по памяти опиши двух-трех встретившихся тебе на улице человек. Посмотрим, что у тебя получится.
Это может быть нудное исчерпывающее описание страниц на пять-десять, если ты чересчур буквально, чересчур всерьез отнесся к заданию. «Запишу я все на свете, все твои блатные штучки…», как в одной песенке поется. И действительно, в пылу погони за объемом (вед нам надо гнать поток!), мы опишем рядового прохожего досконально, вплоть до цвета кусочков засохшей глины на выбившемся шнурке его левого кроссовка фирмы «Найк».
Но скорее всего твое описание получится невнятным и малоинформативным или же – как в какой-нибудь метрике: рост, возраст, цвет глаз. И еще что-нибудь общее, вроде – «невзрачен», «обычная внешность», «безумно красив».
И в том и в другом случае полученный результат говорит о том, что описания вам, молодые возможно в будущем писатели, еще не подвластны. Яркая деталь – вот что должно составлять в читательском сознании образ человека. Нету таковой? Постарайтесь увидеть. Не выдумать, а увидеть. Возможно ведь и банальную вещь описать так, что она превратится в нечто сказочное. А читатель оценит, уверяю, оценит ваше авторское мастерство в таком случае. И еще: ведь этой деталью, придающей персонажу или локации индивидуальность, может быть не только что-то в его внешнем виде. Как насчет речи? Прошлого? Впечатления, которое складывается у людей при виде его?
Ну ладно, скажете вы, будущие Стивены Кинги и Дины Кунцы (sic!), большие знатоки классики литературы ужасов – ладно, а как же Лавкрафт, ага? Вот уж чьи произведения так и пестрят «невообразимыми ужасами» и «неописуемыми созданиями»! И ведь ничего, считается мастером слова, признанный основоположник и т.д. и т.п.
И тут мы сталкиваемся с проблемой, которая имеет значение, пожалуй, только для нашего с вами любимого темного жанра. Ведь, по сути, только в нем литературно существует и литературно значима такая категория, как Невообразимый Ужас. И если во всех прочих жанрах это всего лишь графоманское сочетание-штамп, то для хоррора это одна из основных тем жанра. Естественно, что молодые авторы зачастую не видят этой разницы, вот и наполняются их рассказы, повести и романы первым в неудачных попытках заменить второе. А на выходе мы имеем: неудачные произведения; неудовлетворенных читателей; кризис жанра.
У Лавкрафта был именно Невообразимый Ужас. Обратите внимание, когда в следующий раз возьмете потертый томик в руки и начнете перелистывать пожелтевшие страницы. Г.Ф.Л. никогда не описывал внешность персонажей или пейзажи своих произведений банальными общими фразами. «Невообразимо», «неописуемо», «нет слов в человеческом языке, чтобы передать» - все это у Лавкрафта относится только к монстрам и демонам, рожденным, к тому же, не нашим миром. В случае Лавкрафта сочетание «невообразимый ужас» следует понимать буквально, оно используется им как прием, чтобы лишний раз подчеркнуть, что существа, о которых он нам рассказывает – абсолютно чужеродны человеку и человечеству, причем как физически, так и внутренне, духовно. И еще: обратите внимание, что, распинаясь раз за разом о том, что он не в силах описать все эти страсти, одну-две детали Лавкрафт обычно все-таки нам дает: щупальце, или глаза, или тень, или размер. И сознательно предоставляет нам возможность на основе этих деталей представить Ужасное Целое.
Так что будьте аккуратнее со словосочетаниями и не путайте штамп и художественный прием. Успехов!
Парфенов М. С.